Похоже, Элан был совсем плох. Потому как лицо кузена стало серьезным и принцу даже показалось, что все сказанное им было куда более близко к Сиалу, чем сам Элан мог предположить. Раньше он не задумывался об этом, а теперь, слушая брата, невольно подумал о том, что когда-то, вероятно, Сиал и сам прошел через все то, через что проходит сейчас он. И не столь важно, что тогда в небесах еще не видели Звезд, и занятость старших братьев и сестер в разы возросла – понимание того,  что ты младший, который остался позади, идет с тобой вне зависимости от этого.
- Прости, я собирался тебя порадовать, а вышло, что расстроил.
- Нет, что ты! – поспешил разубедить его принц, даже приподнявшись на кресле и посмотрев на кузена. – Я не расстроен. Я уже привык к своему положению. Просто иногда хочется тоже сделать что-то достойное имени принца Сфирийского… но я начинаю думать об этом слишком много, и видишь, никакой пользы.
Он легко рассмеялся, смущенно потерев лоб. Пассажирский корабль, под который они поднырнули, бросил на них гигантскую тень, скрыв от яркого дневного солнца, но вскоре остался позади. В воздухе ощущалось легкое напряжение после не самого приятного разговора, и Элан начал чувствовать себя виноватым. Не так должен был проходить их полет. Он не хотел жаловаться. А вышло само собой, как всегда.
Ему как-то раз сказали, что лучше всего от печали помогает физическая нагрузка. Похоже, тренировки его не такие серьезные, раз у него остаются силы думать о пустом и жалеть себя.
«Королева бы этого точно не одобрила. А заслышав мои слова, окончательно уверилась бы в том, что я еще ребенок. Ха, и ведь она права», - с легкой грустью подумал принц, мысленно улыбнувшись.
- Хочешь, дам посидеть за штурвалом? – вопрос прозвучал неожиданно, и был подобен хлесткому удару.
Но после секундной заминки и каких-то необъяснимых мыслительных процессов, юноша подскочил на своем месте, развернувшись в кресле всем корпусом.
- Шутишь?! Конечно, хочу! – но тут в загоревшихся было голубых глазах появилось сомнение. – Но стоит ли? Я хочу сказать… ты уверен? Я никогда не пробовал – даже Арк был против, когда я его просил. Я даже не знаю, с чего начать… - негромко добавил он, оглядев приборную панель.
И пусть здесь было не так много рычагов и датчиков, их было достаточно для того, чтобы смутить молодого принца.

Юный принц ожидал, что кузен передумает. Ему даже показалось на миг, что в глазах того промелькнуло сомнение. Сомнение в том, что пускать за штурвал летящего над столицей новенького корабля того, кто не умеет пилотировать – тем более самого Сфирийского принца, за гибель которого, в случае неудачи, падет на голову что-то похуже обычной кары – хорошая идея. Однако, вопреки ожиданиям, кузен не изменил своего решения. И молодой принц просиял, когда понял, что сейчас – вот прямо сейчас! – он займет его место за штурвалом. Но следом за восторгом на лицо легла тень легкого страха – все-таки, он никогда раньше не пилотировал, даже не касался штурвала летящего корабля!
«А что если я сделаю что-то не так? – гадал принц, чувствуя, как сердце бешено колотится, в то время как он занимает место кузена. – Главное – помнить про штурвал!..»
Он не раз слышал от брата, что держать штурвал нужно достаточно крепко, но не так, чтобы от этого действия меньше чем через минуту начало сводить костяшки пальцев. Пусть тот и выглядел со стороны как кусок металла, облаченный в кожу на рукоятях, которым пилоты легко манипулируют для изменения положения корабля, на деле пилоты должны были прикладывать достаточно сил, чтобы управлять кораблем – очень чуткой машиной, коей он являлся сам по себе – и делать это правильно.
И как только руки Элана, облаченные в беспалые спортивные перчатки, коснулись штурвала, он понял, что именно имел в виду брат. Штурвал напоминал живое существо – он чувствовал силу, сокрытую в нем и напряжение, будто зверь, сокрытый в нем, был готов в любой момент сорваться с места и потянуть за собой. Даже просто положив руки на кожаную отделку, Элан понял, что без определенных усилий он не сможет даже повернуть корабль – он впервые в жизни по-настоящему понял, насколько тонкой работой является пилотирование корабля. Почти творческой! И от этого – как и от осознания того, что он сидит за штурвалом – сердце заколотилось пуще прежнего.
- Этот показывает крен…
«С помощью подвижного магнита, - догадался юноша, внимательно следя за тем, куда показывает кузен, и слушая его краткие пояснения. – По принципу компаса».
- Как пользоваться штурвалом, наверное, объяснять не нужно?
- …Наверное, нет, - смущенно улыбнулся юный принц, покрепче сжав пальцами штурвал и уставившись вперед.
Сердце никак не хотело приходить к нормальному ритму. Подушечками пальцев он чувствовал едва ощутимую вибрацию штурвала, слышал под собой приглушенный шум двигателей и гул винтов там, снаружи. Корабль засасывал его и словно подавлял его волю, делая его частью себя. Даже немного закружилась голова.
«Ни в какое сравнение с аксисом…» - нехотя признал Элан, остро ощутив, что занять место кузена было ошибкой. Как он теперь будет спать, зная, насколько далеко от него его собственный первый корабль?..
- И… куда мне лететь? – неуверенно спросил он, посмотрев на кузена.

Предложение лететь обратно к дворцу совершенно принцу не понравилось. Во-первых, дворец означал его мать. И пусть та не могла знать при их возвращении о том, кто именно сидит за штурвалом, одна лишь мысль, что он будет где-то поблизости от нее делать что-то, что она ему запрещала, вводила в ужас. Во-вторых, он боялся, что если они будут близко к дворцу, кузен предложит закончить их полет. И лететь ведь далеко не придется. Поэтому…
- Никогда! – решительно заявил юноша, не сводя при этом напряженный взгляд с пассажирского корабля, поднимающегося из доков в небо; принц уже немного повернул штурвал, и теперь они неторопливо забирали левее, подальше от доков. – Не хочу даже близко к нему быть, пока сижу за штурвалом!
«Может, опуститься пониже?» – подумал параллельно юноша и осторожно надавил на штурвал, а когда тот поддался – осмелел и опустил корабль еще чуть пониже, прежде чем, слегка пыхтя, потянуть штурвал на себя и выровнять корабль.
Получилось это не с первого раза – корабль то забирал чуть выше, и начинал лететь наверх, то смотрел носом ниже, чем следовало бы – и летел вниз. Но где-то через минуту медленного «качания на волнах» Элан все-таки справился с этой задачей. К этому времени у него из-за волнения на лбу уже проступила испарина, хотя сам принц выглядел совершенно довольным и невероятно гордился собой.
- Наконец-то, я знаю, как тебя заманить в гости!..
- Ты говоришь так, словно каждый день шлешь мне приглашения, а я отвечаю одним лишь отказом, - с легкой обидой в голосе заметил Элан. Он уже и забыл, когда последний раз получал официальное приглашение посетить дом тети-герцогини, особенно от Сиала. А обо всех прочих, которые передавались сестрами, что бывали в гостях у тети, и в которых говорилось, что Элану всегда рады и неплохо было бы его увидеть, узнавал и того не сразу, а лишь по возвращению в столицу после очередного вылета на то или иное мероприятие.
Но кузен завел речь об имени корабля, и принц одобрительно покивал – имя «Сойка» ему пришлось по душе. Сам же он давно придумал, как назовет свой первый корабль, когда тот у него появится, однако не спешил этого озвучивать и вообще давать кому-либо об этом знать. Считал это дурной приметой.
- И как ты думаешь это отметить? – спросил он, не глядя на кузена, так как напрягся из-за летающих над городом воздушных спортсменов, которых теперь боялся сбить, хотя и понимал, что они и сами не настолько глупы, чтобы подлетать к кораблю слишком близко. Но волнение начало нарастать и нервировать, и потому Элан вновь потянул штурвал на себя, слегка подняв корабль над городом. В этот раз выровнять его получилось значительно быстрее.
- Эй, смотри! – обрадовался он. – А ведь у меня получается! Как жаль, что я не могу рассказать об этом Арку… или матери. Ее это все равно ни в чем не убедит… Не жалуюсь! – быстро вставил юноша, быстро глянув на брата. – Не жалуюсь!

Вопрос кузена заставил всерьез задуматься. Элан всегда был очень дружен со старшим братом, и тот хорошо понимал его желания, даже те, которые не разделяла королева. Он часто заступался за него, старался сделать так, чтобы королева смотрела на все увлечения и поползновения младшего сына в сторону воздушного спорта снисходительно, и не ставила ему палки в винты. Но в последнее время юный принц все более отчетливо начал ощущать, что брат от него отдаляется. У него было много важных дел, много вещей, о которых необходимо было думать, которые необходимо было решать. С появлением Звезд в небе, ответственность, что была на него возложена, возросла, и Элан ощутил, как та давила на брата, будто сам чувствовал этот груз на своих плечах.
- Он… он сейчас очень занят, - неторопливо проговорил юноша. – Я его вижу не так часто, как раньше. Не хочу обременять его этой информацией. Ему и без меня о многом приходится думать. Раз уж я не могу ему ничем помочь – то хотя бы мешать не буду.
Они летели над жилым районом столицы, выше того уровня, на котором обычно летают любители малого воздушного транспорта, и потому полет был спокойным. Элану даже начало казаться, что он привык к силе штурвала, и кресло уже не казалось таким большим, как прежде, хотя размеры его были самыми стандартными. Волнение, конечно же, все еще было с ним, да и штурвал он держал по-прежнему достаточно крепко, но оно уже было не таким, как в самом начале.
- А разве корабль поливают вином не до первого полета? – вдруг спросил принц, посмотрев на кузена.

Слова, сказанные кузеном об Арке были той истиной, которую Элан и сам прекрасно понимал. Да, конечно, Арк всегда будет рад порадоваться его успехам, и разделить с ним радость, на то он и хороший старший брат. Но в этом случае Элан не только поделится радостью – он поделится и секретом, который лучше хранить при себе, и чье содержание содержит в себе что-то, что определенно точно не придется по вкусу королеве. Рассказать обо всем этом Арку – обременить его дополнительными мыслями о том, что младший брат ослушался королеву у нее за спиной.
«Зная Арка – он точно не будет тем, кто узнав, сразу забудет», - вздохнул Элан. Однако с кузеном спорить не стал – не хотел опять заводить разговор о королеве, ее недовольстве и том, как его может коснуться его самого. Хватит и того, что за какую бы тему он не взялся, она неумолимо скатывается к королеве и ее запретам, напоминая о том, сколь много она старается от него оградить.
- Еще и кровью своей штурвал мажут, чтобы сродниться с кораблем.
- Что!? Первый раз о таком слышу! – воскликнул принц, с изумлением посмотрев на двоюродного брата. Он шутил. Он точно шутил. Арк никогда не рассказывал ему ни о чем подобном, да и звучало это, как ни крути… слишком странно.
- Это я такой непутевый, долго думал и выбирал…
- Хорошо, что у меня еще лет пятьдесят есть на раздумья, - странно улыбнувшись, произнес юноша. Перед глазами в миг возникли буквы будущего названия его личного воздушного корабля. Когда-нибудь он сможет видеть их не только в своих мечтах.
Элан успел сделать еще широкий полукруг над столицей, вновь взяв курс на юг, прежде чем со стороны кузена послышалась похвала, на которую принц широко улыбнулся, а после сказал:
- Я думаю, сейчас слишком рано что-то решать. Я не знаю, что будет даже через десять лет, а к тому времени как я смогу сесть за штурвал собственного корабля я, возможно, и вовсе решу заниматься чем-то иным, если матушка права и со временем у меня кардинально изменятся приоритеты. Пока что, - уже более серьезно заметил Элан, - я, если честно, и сам не знаю, чего хочу. Я хочу быть полезным, но сейчас не могу представить себя в военной форме. Думаю, должно и правда пройти какое-то время, чтобы я решился на подобное…
Сказав эти слова, видя, что королевский дворец вновь предстал далеко впереди, юноша посмотрел на кузена и спросил:
- Покажешь, как он может еще летать? Я пока могу летать лишь по прямой, - улыбнулся он.

В ответ на сомнения кузена, Элан лишь скептически усмехнулся, поглядев на него. Прямо так и не ждал никогда, что у него будет свой корабль? О’Лэндхарды всегда были покровителями инженеров и строителей воздушных кораблей, и всегда были тесно связаны с небом – теснее, чем кто бы то ни было. В королевской семье всегда были закоренелые пилоты, «Дети Ветра» до мозга кости. Достаточно взглянуть на их семью хотя бы сейчас, чтобы убедиться в этом. То, что Сиал не ожидал, что когда-то взойдет на собственный корабль, учитывая его влечение к воздушной технике, звучало как попытка нарваться, что называется, на комплимент. Впрочем, будь Элан на его месте, наверное, он тоже говорил бы примерно такие же слова.
- Матушка изо всех сил старается приучить меня к дисциплине, но меня страшит одно лишь понимание того, что если бы она действительно захотела сделать из меня солдата – она бы могла делать это в разы – в разы! – лучше, - признался юный принц, уступая место за штурвалом кузену.
Он удивился, почувствовав облегчение, стоило ему только встать с кресла пилота. Руки ныли. Больше от напряжения, которое было совершенно лишним при управлении кораблем, но от которого было сложно избавиться. Даже сейчас, стоило посмотреть на штурвал и представить, что за него вновь придется сесть, принц внутренне напрягался. Нет, для одного дня ему более чем достаточно. Подумать только, а ведь он просто летал по прямой! Ему не приходилось следить за другими кораблями, не приходилось уходить от погони или догонять пиратский корабль, не приходилось уходить от огня большого вражеского корабля и описывать в воздухе немыслимые фигуры! Он не мог себе представить, насколько на самом деле может быть тяжело быть хорошим пилотом. А когда пытался – ужасался. А когда брат начал рассказывать ему о том, как можно сделать несколько фигур в полете – почувствовал себя совсем нехорошо. Как многого он еще не знает!
- Для первого раза и так многовато.
- Пожалуй, ты прав, - немного устало вздохнул принц, позволив себе расслабиться в кресле помощника. Уставившись в иллюминатор, он смотрел на простирающуюся внизу столицу, уходящую далеко на юг. – Наверное, пора возвращаться, - заметил он, посмотрев на кузена. – Мы летаем уже где-то час – если пройдет еще немного времени, матушка отправит за мной весь военный флот.

Элан искренне сомневался в том, что королева-мать не могла разглядеть предрасположенность своего младшего сына к тому или иному делу, в то время как без труда разглядела ее у старшего сына и двух дочерей. Здесь, думалось принцу, дело было совсем не в этом, а в том, что королева пока, в принципе, не видела в Элане зрелую личность. Он все еще был ребенком, что официально, что не официально – и матушка не уставала напоминать об этом. Хотя, казалось, бы, до совершеннолетия каких-то жалких пять лет! Всего лишь пять лет! За этот срок, насколько он знает, даже у людей дети не достигают того возраста, когда они могут поступить в школу! Однако, растолковывать это все Сиалу молодой принц не стал – ни к чему это было, да и думалось ему, кузен бы поспешил заверить, что это было очевидно, и дал бы понять, что хотел сказать совсем другое – и пошло бы, полетело. И разговор вновь бы сошел к теме его матушки и его запретов. Нет, Элан был готов к чему угодно, но только не к этому.
- …Старшим сыновьям одна дорога...
- Это точно, - вздохнул принц, мысленно посочувствовав Арку.
Вновь сидя в кресле – спокойно и расслабленно – юный принц задумался, что сейчас может делать старший брат. Он даже не успел узнать, куда тот поспешил улететь. Мог ли он сейчас быть где-то в небе, разыскивая Звезды? Или находился где-нибудь на севере, с важным визитом, вместе с Аэрой? Без них дворец порой казался совершенно пустым, и даже общество младшей сестры, что в последнее время также нередко улетала из дома прочь, не всегда могло компенсировать отсутствие старшего брата и сестры.
- Скорее уж она мне не разрешит общаться с тобой, а не тебе со мной, - делая акцент на перестановке слов, заметил Элан, но тут же добавил: - Знаешь, несмотря на все, что сейчас происходит, я не могу сказать, что Арк недоволен. Он, конечно, иногда выглядит дико усталым, но ни единого раза я не видел его несчастным. Я думаю, он нашел свое место. Просто еще не привык к нему. Может, и со мной так будет, - задумчиво закончил юноша, а потом улыбнулся. – Как бы там ни было, вначале я должен завершить обучение в Университете – только после этого матушка начнет воспринимать меня всерьез. Иначе и быть не может.