В юности Элан был куда большим оптимистом. Каждый раз перед началом того или иного приема, устраиваемого матушкой, он надеялся на то, что тот будет чем-то отличаться от всех прочих. Да, иногда одни исфири уступали место другим, иногда встречались те же самые, не пригласить которых было ну совсем уж нельзя, иногда они брали своих детей и тогда у принца было с кем поговорить, но чаще всего выходило так, что гостиные комнаты и малый обеденный зал наполняли исключительно взрослые. И когда отдельно взятые гости, уделив юному принцу немного внимания, в основном засыпав его риторическими вопросами, удалялись в сторону более подходящих собеседников, юный Элан начинал чувствовать себя брошенным. Но печалило его не это, а скука и то, что покинуть прием было нельзя, не вызвав недовольства матушки. Были, безусловно, мероприятия, на которых юному принцу было достаточно побыть совсем недолго, но сегодняшнее к ним не относилось. И Элан, не видящий разницы между этим приемом и многими другими, никак не мог взять в толк, почему же. Потому что все, что ему приходилось делать – слоняться без дела и цели между гостями, иногда беседуя с некоторыми из них, когда те окликали его, о каких-то совершенно не важных вещах. В отличие от его сестер и брата, которым всегда было с кем поговорить – особенно взрослыми в этот вечер ему казались Арк и Аэра, все такие важные и всегда готовые поддержать любой разговор. Хотя наблюдательный юный принц и замечал порой за ними желание сбежать от этой толпы – порой они уходили в самый дальний угол, где делали вид, что разговаривают друг с другом о чем-то важном. Элан был совершенно уверен, что это не так – наверняка таким образом они просто хотели избавиться от компании надоедливых взрослых!
В общем, принц скучал. Со скучающим видом сидя на одном из кресел в углу гостевой гостиной, наблюдая за неторопливо плывущими между несколькими комнатами гостями, он был полон решимости сбежать с приема. Конечно, матушка наверняка отругает его за это, однако это будет потом, и вряд ли она сразу заметит его отсутствие. А потом он обязательно что-нибудь придумает, чтобы оправдать свои действия!
«Вот если бы только не охрана у дверей…» - с досадой подумал юный принц, подходя к столу и размышляя, как же покинуть местные залы так, чтобы у стражей у дверей не возникло вопросов? Не то чтобы они не могли его не выпустить, но матушка вполне могла дать распоряжение не выпускать юного принца без ее согласия, а даже если нет, то привлекать к себе лишнее внимание – тоже не лучшая идея.
«То ли дело были прошлые века! Убийцы запросто прятались под пышными платьями хитрых дам, прокрадывались на прием, а потом – бах! – и убивали злого дворянина!» - вставая на носочки у стола, выбирая какое пирожное бы съесть, размышлял принц. При этом он был настолько поглощен образами в своей голове и планированием побега, что, кажется, не заметил стоящего через двух гостей кузена.

Открывались ли окна в этом зале? Да так, чтобы незаметно? Что если приоткрыть какое-нибудь окно, и пользуясь тем, что оно сокрыто за занавесью – улизнуть в сад? Они были, конечно, на втором этаже, но окна в сад всегда украшены плющом! Что если найти какое-нибудь такое место, по которому можно без опаски спуститься по «живой стене» прямо в низ? Это определенно стоило рассмотреть как главный вариант! Надо только как-то умудриться проверить окна в соседней гостиной, а то здесь его точно кто-нибудь заметит, да уведет поговорить да порасспрашивать…
Размышляя, маленький принц машинально складывал на тарелку какие-то мелкие угощения, очень медленно при этом их выбирая, чтобы не отвлекаться от размышлений. Кремовым завиткам разных цветов это уж больно хорошо удавалось. Как вдруг…
- Серебро столовое воруем, милорд? – раздалось над ухом.
Принц вздрогнул от шепота и после того как от чужого дыхания колыхнулись волосы на виске, почувствовал, как они начинают вставать дыбом по всей голове. В тот же миг он буквально подскочил на месте и от неожиданности выронил лопатку для пирожных – та со звоном упала меж блюд, запачкав скатерть.
- Сиал! – громким шепотом воскликнул Элан, не зная, испугался ли он больше, чем разозлился. – Ничего я не ворую! Я принц! Принц в своем дворце – эти ложки и так мои!
Нельзя же так подкрадываться! Теперь вон, на него смотрят!
«Все пропало!» - с ужасом промелькнуло у принца, спешно возвращающего лопатку на то блюдо, с которого он ее взял, а затем вместе с тарелкой стремительно уходящего куда-то прочь. Кошмар! Ужас!
За своим негодованием принц не особо обратил внимание на то, что на него, на самом деле, обратили не такое большое внимание, а звон упавшей лопатки заглушила классическая музыка.

Принцу не нравилось, когда с ним обращались как с ребенком, а уж тем более, когда выставляли дураком в такой толпе народа! Пустых обвинений и розыгрышей он тоже не любил – первые задевали его за живое, а второе неминуемо приводило к тому, что он выглядел глупо все перед той же толпой народа! Но сейчас он и впрямь не мог решить, чего в нем было больше – гнева, негодования или стыда за свою резкую реакцию.
«Глупый Сиал! И чего он привязался ко мне? – пыхтел про себя принц, рассекая толпу подобно гигантскому военному кораблю, рассекающему облака. – Из-за него теперь точно не получится быть незаметным! И так пристают, так теперь точно не отстанут со своими вопросами. Кто забыл про меня – сейчас так точно вспомнил!»
Он направлялся сам не зная куда, но однозначно в соседнее помещение, однако когда понял, что там народа еще больше, чем в предыдущем зале, поспешил миновать его. Впереди была еще одна гостиная, на этот раз предназначенная как раз для отдыха, и из нее открывался хороший вид на центральный зал, где играла музыка, а исфири либо танцевали, либо занимали многочисленные диваны с целью побеседовать и отпить чая.
Но беда пришла откуда не ждали – кузен его нагнал, стоило лишь Элану ступить за порог гостиной комнаты. Смерив его недовольным взглядом, собрав при этом губы в какой-то узел, Элан хотел было что-то заявить со всем высокомерием, на какое был способен, но лишь хмыкнул.
- Я не несусь, я иду! И иду туда, куда надо, - сказал он и, наконец, дойдя до места, уселся в небольшое кресло. Поближе к окнам. Там он и принялся уплетать первое пирожное.
«Вот ведь какой! Ему скучно, так решил меня дураком выставить! Шел бы лучше со всеми этими взрослыми развлекался, а меня бы не трогал…» - все еще держа в уме то, как выронил лопатку, хмуро думал принц, быстро уплетая пирожное. Десертную вилку он держал в руке крепче, чем обычно.

Элан восседал в кресле с тем выражением на лице, с каким бы мог восседать королевской крови кот, которому вместо игры подсунули какую-то дешевую рыбу. «Я вас презираю» - говорило это выражение. Как у принца получалось сидеть, вскинув нос кверху и одновременно с этим – сидеть, уткнувшись лицом в тарелку – оставалось загадкой. Но у него и правда получалось, будто он годами репетировал это. Впрочем, кто скажет, что это было не так? Юный принц был достаточно избалован, хоть и не так часто этим пользовался. Но сейчас был как раз тот случай, когда очень хотелось покапризничать. Ведь у него были все на то основания, разве нет?!
Так он и сидел, всеми силами стараясь уплетать несчастное пирожное так, чтобы не привлекать внимание окружающих слишком уж неподобающим поведением. Как ни крути, если матушке зададут даже один не слишком лицеприятный вопрос, касающийся него, лучше ему от этого не станет. Вот ведь, и кто придумал все эти правила поведения – наверняка какой-нибудь зануда, которому нужно было себя как-то вести в обществе. Причем так, чтобы всем понравиться, но при этом – совершенно ничего о себе не рассказать…
- Очень даже обратили внимание! – забурчал юный принц, все-таки отставив блюдо с угощением на столик между кресел, а после скрестив руки на груди. – Принц должен вести себя подобающе, а не звенеть столовыми приборами. Матушка опять потом ругаться будет, хоть я и не виноват! – он надулся, хмуро посмотрел на кузена, но затем вздохнул, понимая, что давно уже не злится так, как хочет показать. – Почему ты вообще не с ними? – он кивнул на взрослых исфири.
И ведь правда, Сиал уже был совершеннолетним, в его возрасте, как Элану рассказывали, Арка и Аэра вовсю принимали участие в жизни королевства, и не было минуты, когда бы на подобных мероприятиях они не вели с кем-нибудь важных или просто полезных бесед.
«Наверняка какая-нибудь леди отказала ему в танце, вот он ко мне и цепляется…» - хмыкнул про себя принц, хоть и сомневался в верности своего предположения.

Странно было слушать кузена. Говорил о том, что с взрослыми ему делать нечего, говорить не о чем, а сам тут же вон, про всякие встречи и экскурсии на заводы говорит! Прямо как взрослый встречи планирует. И вообще, чего это ему понадобилось на заводе, да еще и где маэлы производят? Может, его тетушка попросила? А ей тогда бы это зачем? Странно это все.
Элан понял, что ему любопытно узнать подробности, но сейчас он все еще чувствовал себя оскорбленным, а уязвленная натура и гордость не давали ему задать интересующие его вопросы. Поэтому он промолчал и вообще сделал вид, что слушает с неохотой.
Однако кузен вдруг заговорил о другом. И пока он говорил, Элан заметил, что тот не слишком чает правила приличия. Он странно разговаривал – реши Элан вот так разговаривать при матери, она бы тут же преподала ему урок хороших манер. Да еще и прошлась бы по его преподавателям, чтобы понять, где он таких слов нахватался. Последний раз такую манеру говорить Элан слышал лишь от каких-то ребят в столице, когда вместе с охраной выезжал в город. Вернее, вылетал. На ресселере. Пусть толком пообщаться с народом ему никто и не дал, но с ресселера все слышно гораздо лучше, чем кажется. Даже если он летит на высоте двух метров от земли.
Однако смысл слов, сказанных Сиалом, отпечатался в сознании принца. Потому что он толковал о том, о чем Элан думал. О старшем брате и сестре, которые заняты своими делами, его никак не касающимися.
- …И я бы тоже с удовольствием сбежал, пока никто не видит.
- У дверей охрана стоит, - страдальчески выдавил Элан, поглядывая по сторонам, чтобы убедиться, что их разговор никого не волнует, а последние слова так и вовсе никто не слышал. – Не выйти отсюда, чтобы никто не заметил.
Он снова покосился на окна, которые в этот раз были за его спиной, с тоской окинул взглядом шторы и промолвил:
- Вот если бы окно было какое-нибудь открыто – можно было бы по плющу в сад спуститься…
Однако тут он поймал себя на мысли, что выдает свой тайный план, фактически, первому встречному, и не важно, что это был кузен! Не так уж они с ним дружны, чтобы он делился с ним своими гениальными идеями…
- Но окна закрыты, - поспешил вставить принц, - а начнешь открывать, так еще хуже будет, чем через дверь выходить…
Сказав это, он поспешил снова посвятить себя пирожному.

Элан уже желал, что начал этот разговор. Потому что кузен что-то очень охотно заострил на теме побега с приема свое внимание. Ведь сам-то он наверняка не смог бы вот так просто уйти, он же не Элан, его присутствие здесь наверняка более важно, чем его. С юным принцам только о простом говорили, а для серьезных тем всегда шли к его брату или сестре – наверняка и с Сиалом так же. Что бы он там не говорил, он был старше его. На сколько, кстати? Кажется, лет на двадцать пять или около того?..
Элан вдруг испугался, что этими разговорами кузен просто занимает себя. Так сказать, вслух мечтает о несбыточном. А потом ну как возьмет да и обмолвится словом, мол, а у вас тут принц подумывает через окно сбежать. Вон, про столовое серебро же пошутил! Да еще и на глазах у всех! И про это тоже небось возьмет да пошутит! Принц почувствовал, как по спине пробежали мурашки, и прежде чем ответить кузену, с опаской проводил взглядом прошедшую мимо леди в светло-фиолетовом платье, словно та прошла мимо специально, чтобы подслушать их разговор…
- Какой еще дальний зал? – не удержавшись, все-таки вопросил он, не то с непониманием, не то с возмущением, не заметив, как перешел на шепот. – Куда ни пойди – везде все всё видят.
«Глупый кузен! Если бы не он, сам бы смог сбежать! Спрятался бы за шторой незаметно, да открыл какое-нибудь окно, спустился бы вниз. А теперь из-за него и не сделаешь – еще следить будет, скажет что-нибудь вслед! Или следом полезет!» - с ужасом думал принц. То, что никто не заметит двух исфири, исчезнувших у одного и того же окна, надеяться точно не приходилось.
А еще принц подумал, что кузен может своровать его план. Сейчас сам пойдет и выберется наружу, раз и впрямь так хочет, а не просто попусту болтает, и оставит Элана с носом.

Чем больше маленький принц думал о ситуации, в которой оказался — тем сильнее сгущалось чувство безысходности. Нет, он мог, конечно, что-нибудь придумать и без каких-либо проблем покинуть праздничные залы, миновать охрану у дверей, да пойти куда глаза глядят. Но риск того, что его заметят и поинтересуются у кого-то из родственников, был велик. И не успеет он толком отдохнуть от шума этого вечера, как его найдет какая-нибудь Дева Алии и сообщит, что «королева была бы рада видеть его в зале». И зачем он ей только здесь нужен? Он ведь не Арк или Аэра, с ним все равно ничего не обсуждают, только одни и те же вопросы задают, да говорят о том, как он вырос!..
Пока принц размышлял о серости бытия, кузен, похоже, принял какое-то решение. Решительным жестом он запрокинул бокал, отпил вина, а затем поднялся и сказал слова, которые разом заставили вскипеть море, бушующее внутри принца.
Кузен уходил! И не то чтобы Элан был в восторге от его компании, но почему-то его уход он воспринял плохо. В нем одновременно вспыхнул страх непонятно чего, и в то же время загорелось пламя зависти. Пока он тут сидел и думал, как ему быть — кузен вот так просто собирался покинуть праздник? Под таким банальным предлогом? Ему бы матушка никогда не поверила! Она почему-то всегда знала, когда он врет или привирает, хоть и делал он это не так уж чтобы часто, да и лицо выдерживал какое надо. Элан никогда не понимал, как у нее это получается.
Глядя на удаляющегося Сиала, Элан колебался. Он играл пальцами, словно пытался разогреть руки, нервно поглядывая то на лавирующего между гостями кузена, то на самих гостей и вход в соседний зал, где в последний раз видел королеву. А потом резко встал и едва удержался от того, чтобы не побежать. Но вовремя вспомнил, что бегающий по залу принц — куда более заметен, чем тот, который идет спокойно.
Так он и нагнал Сиала, сказав ему со всем достоинством, на которое был способен принц:
— Ты тут редко бываешь. Я покажу дорогу.
Как будто в этом была необходимость! Но кого это волнует?

Наверное, так чувствуют себя все воры. Так, словно тебя вот-вот схватят за руку и зададут наводящий вопрос. Семеня за кузеном, осторожно огибая гостей, стреляя глазами в толпу, надеясь не встретиться взглядом с королевой или одной из ее фрейлин, что было, наверное, даже хуже в какой-то степени, Элан чувствовал себя ужасно. Будто и впрямь прокрался воришкой на этот званый вечер, и теперь нес за пазухой набор столового серебра, напрягаясь от одной лишь мысли, что какая-нибудь шальная десертная ложка выскользнет, да упадет на пол с диким звоном.
Кузен, похоже, не ожидал, что Элан все-таки пойдет с ним – удивленный взгляд говорил сам за себя. Это задело Элана. Неужели кузен думал, что принц струсит?! Ответив тому решительным взглядом, словно это вообще его задумка была вот так просто пройти через главные двери, принц вскинул голову и двинулся дальше с таким видом, словно за ним тянулся целый марш солдат.
Когда они с Сиалом проходили через двери, он лишь благосклонно кивнул гвардейцам, что с некоторым вопросом в глазах скользнули взглядами по проходящим мимо королевским отпрыскам, а затем почти так же кивнул и тем стражам, что стояли снаружи.
– Нам в ту сторону, – легким движением руки Элан указал в дальнюю часть коридора, в середине которого можно было уже отсюда увидеть широкую лестницу, ведущую вниз, по бокам от которой стояли два белоснежных бюста.
Сам же он мысленно кричал и плясал от понимания того, что шумные залы остались позади, и пока что его никто не остановил.

Слова, сказанные кузеном, едва они только ступили на лестницу, заставили принца сперва удивленно вскинуть брови, а затем слегка закатить глаза. Такое чувство, будто Сиал только что дал ему какое-то благословение. Совсем чуть-чуть до излюбленной манеры матушкиных жриц не хватило. С одной стороны, принц был рад слышать нечто подобное, вот только сказано это было так, что все положительное впечатление смазалось и было ощущение, словно его вовсе и не похвалили. В общем, если кузен хотел порадовать принца, то у него это плохо получилось.
– Хорошо.
«Зато ты похож», - только и хмыкнул про себя юный принц. Он постоянно ловил себя на мысли, что цепляется слухом о манеру речи двоюродного брата. Тот говорил совсем не так, как учили говорить на публике его самого. Словно тетушка не гоняла Сиала так, как матушка и нанятые ей учителя гоняли его. Это было обидно и вызывало чувство легкой зависти. Если только кузен не пытался выглядеть перед младшим кузеном крутым. Такое ведь могло быть? У Элана не было точного ответа на это. Он слишком плохо знал своего родственника.
– И куда ты пойдешь? – с некоторой долей любопытства спросил Элан, переводя взгляд со ступеней на Сиала. А потом добавил: – Я иду в сад. Там сложнее всего кого-нибудь найти. Во дворце меня постоянно находят. А в саду, даже если знают, что я там – не всегда. Проще спрятаться.
На этих словах он пожал плечами.

Несмотря на то, что Элан уже не сердился на кузена за то, что тот выставил его дураком, более того, думать забыл, что совсем недавно пыхтел от злости на того, он так и не решил для себя, радует его тот факт, что теперь кузен решил идти с ним в сад или нет. Но решил, что, наверное, это лучше, чем слоняться одному. Так, по крайней мере, будет с кем поговорить, возможно кузен даже расскажет что-то интересное. У него же должны быть хоть какие-нибудь истории, которыми он может поделиться? Ну и, конечно же, если их поймают, то у него будет возможность сослаться на плохое самочувствие. Либо свое, либо кузена. Либо забыть об этой примитивной отмазке, которую сам принц уже давно перестал использовать, чтобы его не сочли вечно больным и не посадили пожизненно на этот ужасный и кошмарный куриный бульон, которым постоянно поили, стоило ему хоть немного простудиться. В конце концов, кузен ведь говорил что-то там про скорый поход в музей или куда он там собирался – можно будет все списать на то, что ему было просто интересно узнать об этом побольше, а обстановка в залах отвлекала от разговора.
«Да, так и сделаю!» - решил про себя принц, поразившись тому, что это сразу не пришло ему в голову, еще там, в залах. А он еще думал о том, чтобы через окно сбежать, вот ведь дурень!
Тем временем, они подходили к последним ступеням лестницы. Оставалось лишь пройти через небольшой холл, миновать коридор – и выйти через массивные двери в сад. Дело двух минут.
– Не знаю, – честно признался Элан, отвечая на вопрос кузена. – Просто отправляли делать уроки. Или заниматься на пианино. Играть мне нравится, а из уроков я выбираю всегда географию или историю. Матушка за этим не следит, ей главное, чтобы я просто занимался, – пожал он плечами. – Вот если бы математику заставляли делать…
Принц прикрыл глаза и поежился, как если бы по спине у него пробежала капля холодной воды.
– А ты? Ты учишься где-нибудь? – вдруг спросил принц, ощутив укол интереса.

Элану и впрямь было бы интересно послушать о том, как проходит обучение в Университете. Потому что пока что он знал об этом довольно мало, несмотря на старших сестру и брата, которые, казалось бы, могли рассказать сколько угодно. Но Аэра была довольно занятой и обычно ограничивалась короткими ответами, когда вопрос заходил о ее обучении, словно ей было нечего рассказывать, а Элан особо и не интересовался ее обучением, потому как воздуха оно ну никак не касалось. Брата, Арка, можно было расспрашивать долго и со вкусом, однако объяснять подобные вещи он, надо признать, не особо умел. А может быть Элан был слишком требовательным и старший брат просто не знал, что тому еще можно рассказать – Элану всегда было мало.
А вот Сиала, похоже, будет легче вывести на разговор, да вытянуть из него что-нибудь интересное. По крайней мере, Элану так казалось.
– И? – нетерпеливо вопросил принц, когда после своего (короткого!) ответа Сиал замолчал и, казалось, больше ничего не собирался говорить. – Как там?
У юного принца создалось впечатление, будто кузен объявил о своем обучении без какого-то энтузиазма. Как будто вообще не был рад, что Элан его спросил. Может, у него с успеваемостью плохо?
– Сложно учиться? – тут же вдогонку спросил мальчишка, когда они вышли на улицу.
Приятная прохлада сада (сегодня было достаточно прохладно из-за недавних дождей) окружила, скользнула по тонкой ткани рубашки и шарфом легла на горячую шею. Принц невольно отвлекся на розово-оранжевые оттенки в небе, говорящие о том, что день неторопливо близился к вечеру.
«И как в такой день можно торчать в зале? Уж лучше бы встретили всех в саду», - подумалось ему.

Все-таки Элану очень сложно было представить себе учебу в Университете, сколько бы он про нее ни слушал. Все говорят одно и то же, и сколько бы много ни говорили – все равно ничего не понятно. И как в таком случае хотя бы примерно себе представить суть? Как понять, чего сам хочешь, если нет даже малого представления?
«Наверное все, кто идут в Университет, превращаются в зануд… Вот если бы у меня спросили, чего такого хорошего – вот я бы все рассказал!» - решительно подумал совсем еще юный принц.
Однако он был в какой-то степени рад и тому, что рассказывал ему Сиал. Он говорил как-то одухотворенно, что принц невольно сменил легкое недовольство на милость. И даже сам ударился в представления, а может даже мечтания о том, как именно будет проходить его собственное время в стенах какого-нибудь Университета. Все выходило, конечно, довольно смазано, потому что представлений о том, как правильно – не было, но принц был удовлетворен и этим. Хотя, вероятно, если бы его мысли мог прочитать кто-то из взрослых, то он бы явно убрал немало эпизодов, отличающихся излишней важностью и масштабами этой важности…
– Это как так – раз и понимаешь? – с недоверием спросил мальчик у кузена, косясь на того краем глаза. В его жизни вот ни разу не было так, чтобы – раз! – и все сразу понятно. Кузен точно ему врал, чтобы приукрасить рассказ! А когда тот упомянул «девушек с соседнего факультета» - и вовсе фыркнул, будто чем-то недовольный. Хотя сам принц не смог бы точно описать чувство, которое ощутил в этот момент.
– А на каком учишься ты, почему там нет девочек? – вопрос, едва он пришел в голову, был сразу же озвучен, чем и отмел все прочие мысли. – И разве можно вот так взять и пойти куда-то? Тебя не ругают за это? Вот когда я буду учиться, меня точно без Дев Алии не отпустят, – со вздохом добавил он.

Когда кузен ударился в объяснение, почему же девочек мало, и почему же хорошо то, что это подталкивает к сторонним знакомствам, Элан сам не заметил, как скривил губы и начал воззираться на Сиала так, будто тот рассказывал о чем-то противном. И правда, слова кузена юного принца ужасали. Далекий даже от простых упоминаний каких-либо отношений, принц не любил ни слушать о них, ни знать больше, чем положено. Когда девушки вились вокруг Арка, либо какие-нибудь взрослые на публике начинали всю эту «милую» возню, ясно показывающая, что в семье у них все очень хорошо, принц стремился сбежать куда-нибудь подальше. Нет, не переносил Элан все это на дух. И никак он не ожидал, что кузен станет вслух рассуждать о всяких там отношениях и прочих глупостях. Принц вообще слабо понимал тонкости подобного, и многие действиях взрослых считал глупыми и нелогичными. А Сиал и вовсе будто стыдился чего-то, иначе почему не хотел общаться с теми девочками, с которыми был знаком? Ведь это здорово, если твой друг занимается тем же, чем и ты! И вы всегда рядом, сможете помочь друг другу. Ведь это гораздо лучше, разве нет?
– А то расстанемся, и как потом постоянно на лекциях друг на друга натыкаться?
«Зачем тогда вообще встречаться?» – недоумевал принц. Встречаться – это ведь по-взрослому, совсем серьезно. Зачем это делать, если другой – совсем тебе не подходит? Ведь если ты дружишь с кем-то – то ты должен понимать это. Тут уж либо просто дружить, либо совсем не дружить, если уж не захочется все эти взрослые шуры-муры водить, разве не так? Нет, не понимал принц таких вещей.
«Глупые взрослые, сами себе проблемы создают», - мысленно хмыкнул Элан, а про себя и порадовался тому, что Сиал сменил тему.
– Но свободное время от учебы в любом случае есть, и куда я его трачу, это мое личное дело.
– Вот моя мама так не считает, – буркнул под нос принц.
– Ты не забывай, что ты принц, пусть и младший.
«Забудешь тут, когда каждый день напоминают».
– То есть, у тебя нет того, кто тебя защищает? – удивленно вскинув брови, Элан поднял взгляд на двоюродного брата. – Совсем никого? И ты можешь ходить куда угодно, никто не будет запрещать?!
Принц так и остановился на месте, от внезапного прилива возбуждения приподняв руки, которые сжал в слабые кулаки.

После слов о том, что кузен может ходить куда угодно и делать что угодно, Элан, считай, уже ничего не услышал. Потому что это было уже не так важно. Переваливание вины с себя на свою охрану он никогда не практиковал. Просто потому что у него даже не было возможности! Ему ничего не разрешали, он даже не успевал сделать что-то, в чем можно было бы потом обвинить Дев Алии. А даже если бы так и вышло, то он хорошо знал матушку – она бы не поверила, и все равно бы отчитала его за то, что он «сам должен понимать, что подобное поведение не подобает принцу». В конце концов, не обязательно же делать что-то, за что потом будут ругать, можно делать и что-то обычное, простое. Но то, что хочется. У Сиала такая возможность была, вот только он, похоже, был этому рад не так сильно, как был бы рад сам Элан. И это совсем не укладывалось в голове у принца.
– Не могу я так сказать! – хмыкнул он. – Потому что мне ничего не позволят сделать. Да и неправильно это, – заметил он вдогонку. – Не хочу, чтобы обо мне плохо думали те, кому меня защищать. В одной книге, которую я прочитал, одного графа убил его же телохранитель, когда понял, что его господин – не достоин того, чтобы его защищать. Не хочу, чтобы со мной когда-нибудь так же было.
Говорил он в шутку, но с претензией на серьезность. Элан и правда не хотел, чтобы Девы, которым поручили его защищать, считали его высокородным выскочкой.
– Как же там говорилось... «Лучше дружить с теми, на ком лежит ответственность за твою жизнь», - процитировал он слова из книги. – Вот.