Ночевать два дня подряд в стационаре, причем второй раз понимая, что болезнь, вероятно, тебя миновала – то еще удовольствие. В подобные дни Альберт был даже рад, что у него не было супруги, которая изводила бы себя переживаниями, и детей. Впрочем, будь у него последние, они бы сейчас были достаточно взрослыми для того, чтобы понимать «почему папа так редко бывает дома». Однако отсутствие этих людей в его жизни никак не делали пребывание в стационаре приятнее.
Несмотря на то, что врачи не обнаружили у детей признаков болезни, пребывание под наблюдением отменить было никак нельзя. Не та эта формальность, которой можно так легко пренебрегать. Да и, если подумать, не было особого смысла в том, чтобы возвращаться в город: узнав от Дигля всю недостающую ему информацию, капитан пришел к выводу, что стоит ковать железо, пока горячо. В больнице еще оставалось достаточно препаратов, отлично расходящихся на черном рынке, взять хотя бы опий, на который, похоже, и положили глаз чертовы ублюдки. И его там оставалось достаточно для того, чтобы был смысл заглянуть еще раз. Капитан решил, что нельзя упускать шанс поймать виновных в смерти обитающих в больнице людей. Не говоря уже о том, что ему было крайне любопытно узнать, каким именно эти люди попали в закрытый квартал.
Вопрос этот вообще его крайне интересовал. Почему за последние несколько дней он узнает о том, что в закрытый участок его района свободно ходят гражданские лица. Сперва Густав, теперь эти. Если Густав признался, что использовал старый канализационный ход, то с этими людьми вопрос был открытый. Кто-то явно зря ест свой хлеб… и это тоже предстоит выяснить. Поэтому задание с поимкой этих людей было более чем просто важным. Кто-то говорит, что нельзя убить одним выстрелом двух зайцев. Капитан считал, что при удачном стечении обстоятельств можно убить и трех.
К больнице выдвинулись с утра. Прежде чем выдвигаться капитан еще с вечера отправил извещение командору, а наутро уже получил ответ. Он давал добро на проведение данной нехитрой операции. Конечно, одобрение командора в данной ситуации было лишь формальностью, однако Альберт отправлялся в зараженный район с группой людей. Если с ним что-то случится – должен быть кто-то сверху, кто будет знать, где искать в случае неудачи его тело и тела его товарищей. Впрочем, в том, что сегодняшний день закончится для него смертью, капитан сомневался. А с другой стороны – как он мог быть уверен в лучшем исходе? Даже люди, которых ты считаешь бессмертными, могут умереть от простой случайности или из-за какой-то нелепицы. Не стоит недооценивать чувство юмора матушки Судьбы. Ха, если бы Хаинц еще верил в нее…
В больницу они прибыли под покровом утреннего тумана. Оставив повозку, капитан повел людей по уже известной тропе в сторону больницы. По дороге Альберт мог лишь надеяться, что люди, заглянувшие вчера в больницу, не предпринимали попыток посетить ее еще раз, дабы забрать оставшееся. В ином случае они вполне могли стать свидетелями вывоза из больницы мертвых тел работниками соответствующей службы…

Альберт терпеть не мог засады. Сидеть на одном месте неизвестное время, в надежде на то, что дождешься того, ради чего все это и затеял. Ему просто не хватало терпения и оттого люди, которые спокойно сносили подобное, всегда казались ему немного не от мира сего. Они определенно как-то иначе видели этот мир. Во всей этой ситуации Хаинца радовало лишь то, что не придется сидеть в ожидании на улице. По крайней мере, ему-то уж точно.
– Как будем действовать? – поинтересовался Брувер, когда больница оказалась в поле зрения. Стражники стояли в небольшом переулке, оглядывая открывающуюся их взору улицу. Серое, мертвое утро проклятых болезнью улиц. Ворота больницы отсюда казались такими же приветливыми, как ворота кладбища.
– Нет смысла устраивать засаду снаружи. Не всем, по крайней мере, – проговорил капитан, глядя на здание больницы, словно мог что-то увидеть в его серых окнах. – Мы не знаем, с какой стороны они придут. Возьмем под наблюдение вход во двор, где находится склад, – сказал он, разворачиваясь к товарищам. – Сомневаюсь, что им есть резон ломиться в иные двери, когда уже есть открытая.
Капитан помнил, что Дигль рассказал ему ранее. Дверь в восточное крыло, куда пошла вчера вторая группа его отряда, не была открыта, как складская, но и запертой, как говорил Густав, не была. Возможно, за время его отсутствия кто-то выходил из больницы. Если верить словам девочки, у которой врачи смогли кое-что выведать по просьбе капитана, кто-то из взрослых уходил из больницы, но так и не вернулся. Возможно, поэтому скромная баррикада по ту сторону восточной двери так легко поддалась, когда туда пришли Дигль и остальные. Но знать об этом могли только обитатели больницы – иные гости вряд ли стали бы бежать к восточному выходу, не ведая, открыт он или нет. Да и план больницы они могли не знать так хорошо. Поэтому сегодняшнее проникновение через нее (если оно будет) капитаном исключалось.
Повернувшись к товарищам, Альберт сказал:
– Брувер и я отправимся на склад, остальные займут позицию снаружи. Дигль, вы за главного. Найдите подходящее место у тех зданий, – он указал на трех- и четырехэтажные дома, находящиеся по ту сторону улицы от больницы, со стороны которых открывался прямой обзор на арку, ведущую во двор ее восточного крыла. – Но будьте осторожны, – он недоверчиво покосился на серые окна, – это жилые здания. Зачистка этого района еще не проводилась.
– Капитан? – Дигль нахмурил брови, явно не совсем понимая, что именно хочет сказать ему Альберт.
– Болезнь в мертвом теле не живет, однако осторожность не помешает, – отозвался тот.
– Я все понял.
– Следите за входом во двор. Как только наши братцы появятся, дождитесь подходящего момента и выступайте следом. Возьмем их в кольцо. Маневрировать там негде, а если попробуют сбежать – встретите их во дворе. Не забывайте, вам еще нужно миновать южные ворота, поэтому выдвигайтесь с запасом по времени.
– Есть.
– Николас, – капитан бросил многозначительный взгляд на младшего лейтенанта, – слушайте своего командира. Хавер…
– Да, сэр!
– …Останетесь в засаде снаружи. Поработаете снайпером. Не забыли, как винтовкой пользоваться? – в голосе капитана едва можно было различить веселые нотки.
– Никак нет, капитан.
– Отлично. Стерегите вход во двор, следите за окружением. Возможно наши друзья не настолько глупы, чтобы идти сюда без прикрытия. Стреляйте только в случае необходимости.
– На убой?
– Я хочу допросить этих людей, желательно всех.
– Ай-яй, капитан.
– Тогда вперед, – скомандовал Альберт и, выйдя из-за угла, легким бегом двинулся к железной калитке ворот. На бегу он бросил взгляд через плечо на товарищей, спешащих в сторону зданий на востоке.
– Думаете, стоило разделяться? От зданий до ворот бежать порядочно, – по голосу бегущего следом Брувера, капитан сделал вывод, что тот опасался чего-то, что не стал озвучивать.
– Дигль не дурак. Он знает, когда выступать, – только и ответил Альберт.

Дорога до склада мало чем отличалась от той, которую они проделали вчера. Разве что в этот раз не пришлось стоять перед входом в соседнее крыло и размышлять, куда двинуться. Но несмотря на это, несмотря на то, что путь был уже известен и знаком, капитан ощущал странное беспокойство. Здание больницы теперь казалось еще более холодным, заброшенным и мертвым, чем прежде. Если до этого в нем билось сердце из горстки людей, то теперь, когда их не осталось, казалось, даже и без того серые каменные стены потеряли остатки своего цвета. Но мог ли серый цвет вообще быть бесцветным?..
Было и еще кое-что, что беспокоило капитана. Отдав накануне распоряжение забрать мертвые тела из больницы, капитан теперь внимательно вглядывался в камень под своими ногами, старясь понять, видны ли следы недавнего пребывания в окрестностях больницы людей. Снега, как и вчера, было не слишком много, а на территории больницы и того тот практически растаял, являя взору лишь мокрые камни, и все-таки, у той же дороги были мельком приметные следы от колес. Как назло, ночью подморозило и мерзкая серая слякоть, вместо того чтобы подтаять и сделать их менее приметными, лишь подмерзла. Оставалось лишь надеяться, что люди, спешащие поживиться у трупа больницы, не будут слишком внимательно смотреть себе под ноги. То, что замечал Альберт, могли запросто не заметить те, за кем он сюда пришел. Ты не можешь обратить внимание на то, о существовании чего даже не подозреваешь и чего не ждешь.
Однако капитан все-таки старался выбирать на своем пути к складскому подвалу те участки земли, на которых снега было меньше всего. Не хватало еще оставить свежие следы…
У арки во внутренний двор восточного крыла, Альберт остановился и обернулся, изучающим взглядом окинув здания по ту сторону улицы. Заметив своих, он дал им знак рукой, а потом махнул от себя, призывая занять свои места и не светиться.
– Остается надеяться, что наши друзья любят делать все дела поутру, – пробурчал себе под нос капитан, разворачиваясь и догоняя ушедшего во двор Брувера.

Больничный склад со вчерашнего дня не изменился. Все те же полки, все те же сброшенные на пол, где-то разбитые медикаменты, и как никогда приметные в полумраке ящики с опиумом. От них так сильно веяло сыром – приманкой – что где-то внутри колыхалось желание вытащить их наружу, мол, смотрите, ящики здесь, они ждут вас! Бред, конечно. Но картинка в голове капитана вышла до того яркой, что он едва поборол в себе желание усмехнуться.
– Что будем делать? – вопросил Брувер, проходя вперед, огибая осколки, от которых веяло медицинским духом.
– Спрячемся за стеллажами, – капитан махнул рукой на полки по обе стороны от выхода. Они были полупустыми, но в помещении было не слишком светло, и ничего не ожидающие гости вряд ли подумают высматривать в этой темноте человеческие силуэты.
– Может, вот тот ящик подтащить? – Брувер показал на крупную деревянную коробку по ту сторону указанного стеллажа. Что в ней было – можно было лишь догадываться. – Спрячусь за ней.
Капитан задумался. Коробка стояла почти в самом углу, ее даже не пытались вскрыть. Двигать ее к стеллажу явно не стоило – кто знает, насколько хорошо вчерашние посетители запомнили окружение – но слегка отодвинуть от стены, так, чтобы за ней мог скрыться Брувер, было вполне допустимо. К тому моменту, как кто-то заметит, что что-то не так, они уже сами явят себя. В конце концов, они сюда не в прятки пришли играть.
На том и порешили.